РАССТАВАНИЕ

Пьер Скордиа & Оксана Лычковская

Мы были вместе, как две давние родственные души, которые, в конце концов, обрели друг друга в конце этого долгого пути по пустыне. Нас пьянит сознание того, как одинаково мы мыслим; мы счастливы, мы радуемся, мы - полны оптимизма и кажется, что мы - в гармонии со всей Вселенной. Мы даем друг другу много прекрасных обещаний, мы вместе путешествуем по миру, мы погружены в мир друг друга, мы отождествляем себя с любимым существом. Мы создаем общую семью.

Но, встречаясь с превратностями судьбы, мы вдруг начинаем ощущать напряженность и дискомфорт, находясь вместе. В первое время это нас удивляет. «Но почему, - спрашиваем мы себя? Ведь мы так любим друг друга». А далее, у одних с течением месяцев и лет, а у других – дней и недель, неважно, но злой рок уже тасует карты судьбы, постепенно или внезапно убивая наше былое наивное ликование. Мы стареем, становимся мудрее или же просто быстро обучаемся рационализировать. А может все проще и страшнее – каждый получает именно то, чего он более всего боится: одиночка и социопат – крепкую семью, а любящий и преданный – горечь измены и отверженность.

И великолепное любовное приключение в какой-то момент становится просто сделкой, из которой каждый извлекает свою выгоду до того дня, пока привычный ход жизни одного из нас не нарушается потерей работы, болезнью, или же, напротив, любовным приключением, молодящим кровь, а может и просто чем-то, наподобие «бодлеровского сплина». А как же другой, - спросите Вы, - тот, кто надеялся на выполнение «джентльменского соглашения»? О, увы, господа, но эта история ужасно банальна – другой продолжает оставаться привычной обузой и бременем, которое мы, стиснув зубы, продолжаем нести или же нет, но тогда он становится врагом, которого мы готовы смести на пути движения к нашей новой цели.

Мятущаяся душа одного все еще пытается восстановить отношения, не поддающиеся восстановлению, а другой уже обрел мужество их разорвать. Кто победит, зависит от уровня ранимости обоих. Страх и обличение, конечно же, предваряют прощение и превращают родственную душу в существо, которое мы пытаемся вычеркнуть из себя. Страсть, отчаяние, потрясения, муки, возмущение, тоска выплескиваются злобой, упреками, слезами, ностальгией, идеализацией, сожалениями, гневом, криками, ненавистью и местью. И лишь тогда мы чувствуем себя окончательно удовлетворенными, а значит - покинутыми, преданными и лишенными опоры.

Но, единожды преданное забвению, счастье былых дней возвращается к нам, вольно иль невольно, из глубин нашего естества, которые мы назовем здесь словом «улей». Ведь счастье, оно подобно меду – и превратится ли однажды нектар забвений в сладкий мед сегодняшнего существования – лишь нам решать. Оставаться в обиде одиночества или разделить сладость воспоминаний с другим.

Со временем боль стирается и приходит забытье в серой маске равнодушия. Но сознание того, что этот «улей» все так же сокрыт где-то глубоко внутри, открывает нам возможность сладкой боли прощения. Мазохизм, - скажете Вы, - возможно, Вы правы, но парадокс расставания неизбежен – ведь только добровольное принятие расставания замыкает круг и открывает нам необъятную возможность двигаться вперед, развиваться и наслаждаться обретенным равновесием. Так не должны ли мы поблагодарить того другого или другую, кого мы так преданно любили, за подаренный шанс возродиться в новой жизни уже без них?

FΩRMIdea Одесса, 3 января 2017.